Что управляет нашим желанием вести себя в соответствии с правилами морали? Нейроэкономист Пол Зак рассказывает о своем убеждении, что гормон окситоцин (он называет его «молекулой морали») отвечает за доверие, сочувствие и другие чувства, которые помогают нам в построении стабильного общества
Есть ли что-то уникальное в человеческих существах? Да, есть. Мы — единственные существа, у которых полностью сформирована нравственная система. Как социальные существа мы постоянно думаем о нравственности и морали. Мы хотим знать, почему люди совершают те или иные поступки. Я лично много думаю о морали. Благодаря одной женщине, сестре Мэри Марастела, также известной как моя мама. Еще в детстве я помогал в церкви, где, вдыхая ладан и заучивая фразы на латыни, я также имел возможность размышлять о том, универсальна ли божественная мораль моей матери. Я видел, что и религиозные, и нерелигиозные люди одинаково много думают о морали. Я подумал, что может есть какая-то мирская основа для нравственных решений. Но мне хотелось пойти еще дальше, чем говорить, что мозг делает нас нравственными существами. Мне интересно, есть ли химия нравственности. Мне интересно, есть ли молекулы морали.
И вот в результате 10 лет экспериментов я их нашел. Хотите посмотреть? Я взял несколько с собой. Вот в этом шприце та самая молекула морали. Она называется окситоцин. Окситоцин — это простой и древний гормон, который найден только у млекопитающих. У грызунов он отвечает за то, чтобы матери заботились о своем потомстве. У некоторых других существ он связан с толерантностью к паразитам. У людей он связан с процессами родов и кормления у женщин, этот гормон также выделяется у обоих полов во время секса.
Итак, у меня была идея, что окситоцин может быть молекулой морали. И я поступил, как многие из нас — спросил у своих коллег. Один из них сказал мне: «Пол, это самая идиотская идея в мире. «Ведь это», он сказал, «женская» молекула. Она не может быть такой уж важной.» Я ответил ему: «Но ведь мужской мозг тоже ее производит. Этому должна быть причина.» Но он был прав, это была идиотская идея. Идиотская, но доступная проверке. Другими словами, я решил спланировать эксперимент. Чтобы понять, делает ли окситоцин людей более нравственными.
Оказалось, это было не так-то просто. Во-первых, окситоцин довольно «застенчив». Его базовый уровень приближается к нулю, если нет стимула, который способствует его производству. А когда он производится, полупериод жизни у него три минуты. И распадается он при комнатной температуре. Так что эксперимент должен был вызвать всплеск окситоцина, как-то его собрать и держать в холоде. Пожалуй, это возможно. К счастью, окситоцин производится и в мозгу, и в крови, так что можно проводить эксперимент без освоения нейрохирургии. Потом я должен был померить мораль.
Взяться за измерение Морали с большой буквы М — это огромное предприятие. Так что я начал с малого. Я начал с изучения одного качества — с надежности. Почему? Еще в 2000-х годах я показал, что страны с высоким процентом надежных людей, которым можно доверять, более процветающие. В таких странах совершается больше экономических транзакций, так что создается больше богатства и снижается бедность. Так что бедные страны — это в основном страны с низким уровнем доверия. И если я смог бы объяснить химию надежности, я мог бы помочь устранить бедность.
Но я скептик. Я не хочу просто спрашивать людей: «Вам можно доверять?» Вместо этого я использовал подход Джерри Магуайра из одноименного фильма. Если вы такие добродетельные, докажите это (покажите денежки). В моей лаборатории мы склоняем людей к добродетели или греху при помощи денег. Позвольте показать, как это делается. Итак, мы набираем людей для эксперимента. Они получают по $10 за согласие прийти. Мы их обучаем, причем мы никогда не вводим их в заблуждение. Затем мы их разбиваем на пары случайным образом. В паре один человек получает сообщение «Хотите ли вы часть ваших $10, которые вы уже получили, передать кому-то другому в лаборатории?» Суть в том, что вы не видите других, не можете говорить с ними. И делаете это только один раз. Тот, кому вы отдаете часть своих денег, получает утроенную сумму. Вы делаете его или ее намного богаче. И он(а) получает сообщение на компьютере, о том, что такой-то человек послал им столько-то денег. Теперь, возьмут они все себе или отдадут часть?
Давайте подумаем об этом эксперименте минутку. Люди сидят на твердых стульях час с лишним. Какой-то сумасшедший ученый втыкает иглу им в руку и берет кровь четыре раза. И потом они должны отдавать деньги чужим людям? Это было зарождение экономики вампиров. Прими решение и отдай немного крови.
На самом деле, экспериментальные экономисты проводили этот тест по всему миру, с более высокими ставками, и все пришли к выводу, что сколько отдает первый человек — это мера доверия, а то, что отдает второй человек обратно первому — мера его, второго, надежности. Но экономисты не могли понять, почему второй человек соглашается отдавать деньги. Они считали, что деньги — это хорошо, почему бы не оставить все себе?
Но нет, мы обнаружили, что 90% первых участников отдали часть денег, а из тех, кто получил деньги, 95% что-то вернули. Но почему? Измеряя окситоцин, мы обнаружили, что чем больше денег получал второй человек, тем больше окситоцина производил его мозг, и чем больше окситоцина, тем больше денег он(а) отдавал(а). Итак, мы имеем биологию надежности.
Но подождите. Что же не так с этим экспериментом? Две вещи. Первая — ничего в нашем организме не происходит само по себе. Так что мы померили другие химические компоненты, взаимодействующие с окситоцином, но от них не было эффекта. Вторая вещь — эксперимент показывал лишь непрямую связь между окситоцином и надежностью. Я не знал наверняка, окситоцин ли делает людей надежными. В следующем эксперименте мне надо было добраться до мозга и работать с окситоцином напрямую. Что я только ни делал, разве что не сверлил дырку, чтобы доставить окситоцин в мой мозг. Я понял, что могу это сделать с помощью носового ингалятора. И вот вместе с моими коллегами в Цюрихе мы дали 200 мужчинам либо окситоцин, либо плацебо, и провели тот же самый эксперимент с деньгами. Мы обнаружили, что те, кто был на окситоцине, не только доверяли больше, мы смогли удвоить число людей, отдающих все свои деньги чужим, и все это без изменений в настроении или понимании.
Так что окситоцин — это молекула доверия, но можно ли считать его молекулой морали? Используя ингалятор с окситоцином, мы провели еще несколько исследований. И показали, что введение окситоцина повышает щедрость в односторонних переводах денег на 80%. Мы показали, что окситоцин увеличивает благотворительные пожертвования на 50%. Мы также изучали нефармакологические способы поднять уровень окситоцина. Включая массаж, танцы и молитвы. Да, моя мама была счастлива по поводу последнего. Всегда, когда уровень окситоцина поднимается, люди с удовольствием достают свои кошельки и отдают деньги чужакам.
Но почему же они так поступают? Что чувствует человек, когда его мозг наполняется окситоцином? Для изучения этого вопроса мы провели эксперимент, в котором люди смотрели видео человека и его четырехлетнего сына, у сына был неизлечимый рак мозга. После того, как люди посмотрели видео, мы просили их оценить свои чувства. Также мы брали кровь до и после, чтобы померять окситоцин. Изменения в уровне окситоцина предсказывали их сочувствие. Сочувствие побуждает нас соотносить себя с другими людьми. Сочувствие побуждает нас помогать другим людям. Сочувствие делает нас нравственными.
И эта идея не нова. В 1759 году неизвестный еще философ Адам Смит написал книгу под названием «Теория нравственных чувств». В этой книге Смит утверждал, что мы — нравственные существа не потому что это дано свыше, а потому что это исходит изнутри. Он писал, что мы существа общественные, поэтому мы делимся эмоциями. Поэтому, если я сделал вам больно, я тоже чувствую боль. И я стараюсь этого избегать. Если я сделал что-то, что делает вас счастливыми, я могу разделить вашу радость. И я стараюсь делать больше таких вещей. Это был тот же самый Адам Смит, который 17 лет спустя напишет маленькую книжечку «Богатство наций», основополагающий документ экономики. Но он был на самом деле философом-моралистом, и он был прав по поводу того, почему мы существа нравственные. И я нашел тому молекулярное основание. И знать о таких молекулах важно, потому что тогда мы знаем, что вызывает такое поведение и что его «выключает». В частности, мы узнаем, почему есть пороки и безнравственность.
И чтобы это исследовать, позвольте вернуться в 1980 год. Я тогда работал на заправке на окраине Санта Барбары, штат Калифорния. Когда сидишь на заправке целый день, видишь много морального и аморального, это уж точно. И вот в одно воскресенье заходит ко мне в кассирскую кабинку человек с красивой шкатулкой для драгоценностей. Открывает ее, а там — жемчужное ожерелье. Он говорит: «Я тут был в туалете, и нашел это. Как думаешь, что нам с этим делать?» Я: «Не знаю, отдайте в бюро находок.» Мужчина: «Ну, это очень ценная вещь. Мы должны найти ее владельца.» Я говорю: «Ну, да».
Мы пытаемся решить, что же с этим делать, тут звонит телефон. А человек в трубке говорит возбужденно: «Я был на вашей заправке недавно, и я купил драгоцености для жены, и не могу найти их.» Я спросил: «Жемчужное ожерелье?» Он: «Ага». Я: «Тут один парень как раз нашел его.» Он: «Ой, вы мне жизнь спасаете. Вот мой телефон. Попросите того парня подождать полчаса. Я приеду и заплачу $200 вознаграждения.» Великолепно, я говорю парню: «Слушайте, не волнуйтесь. Вы получите вознаграждение. Жить хорошо.» А он: «Я не могу. У меня собеседование на работу в г. Галена через 15 минут, мне очень нужна эта работа, я должен ехать.» И опять меня спрашивает: «Что же нам делать?» А я — школьник. Я понятия не имею. И я говорю: «Я могу подождать за вас.» Он: «Знаешь, ты такой добрый, давай поделим вознаграждение. Я отдам тебе ожерелье, ты дашь мне $100. Когда тот парень приедет…»
Вы поняли. Меня надули. Это классическое мошенничество, под названием «Бросить голубя» (Pigeon drop). Я был голубем, и меня бросили ни с чем. В большинстве мошенничеств мошенник не пытается заставить жертву доверять ему, а показывает, что он доверяет жертве. Теперь мы знаем, как это происходит. Мозг жертвы вырабатывает окситоцин, и она открывает кошелек или сумочку, отдавая деньги.
Так кто же эти люди, которые манипулируют нашим окситоцином? Мы обнаружили, проверяя тысячи людей, что 5% населения при наличии стимулов не вырабатывают окситоцин. Если вы им доверяете, их мозг не вырабатывает окситоцин. И если предлагают деньги, они их все возьмут себе. В моей лаборатории у нас есть специальный термин для таких людей. Мы их называем «подонки». С такими людьми не захочешь попить пива. Они обладают характеристиками психопатов.
Есть и другие способы подавления системы окситоцина. Один из них — нарушения взаимоотношений в детстве. Мы изучали женщин, подвергшихся сексуальному насилию, и где-то у половины окситоцин не вырабатывался при наличии стимула. Нам необходимы добрые человеческие отношения, чтобы эта система нормально развивалась. Еще повышенный стресс подавляет окситоцин. Мы все знаем, когда мы под стрессом, то ведем себя не лучшим образом.
Еще один интересный способ подавления окситоцина — через воздействие тестостерона. В экспериментах мы вводили мужчинам тестостерон. И вместо того, чтобы делиться деньгами, они становились жадными. Но интересно, что мужчины с высоким уровнем тестостерона более склонны к тому, что использовать свои собственные деньги для наказания других за их жадность.
Теперь давайте подумаем. Это означает, что внутри нашего организма есть «инь» и «ян» морали. У нас есть окситоцин, который дает нам возможность соотносить себя с другими, заставляет нас сочувствовать. И у нас есть тестостерон. И у мужчин в десять раз больше тестостерона, чем у женщин, поэтому мужчины чаще это делают, чем женщины — у нас есть тестостерон, который заставляет нас наказывать тех, кто нарушает правила морали. Нам не нужен бог или правительство для этого. Все внутри нас.
Вы можете подумать, что все эти красивые лабораторные эксперименты — какое отношение они имеют к реальной жизни? Да, я тоже об этом беспокоился. Поэтому я пошел посмотреть, так ли это за пределами лаборатории.
Прошлым летом, я был на свадьбе в Южной Англии. Двести человек в живописном викторианском особняке. Я не знал там ни одного человека. Приехал на взятом в аренду автомобиле Воксхолл. Достал центрифугу, сухой лед, иглы и пробирки. И взял кровь у невесты и жениха, у всех на свадьбе, у семьи и друзей до и сразу после церемонии бракосочетания.
Догадайтесь, какой был результат? Свадьбы вызывают выброс окситоцина, но очень особенным образом. Кто в центре свадебной солнечной системы? Невеста. У нее был наибольший выброс окситоцина. Кто любит свадьбы почти так же, как сама невеста? Правильно, ее мать. Ее мать была на втором месте. Потом отец жениха, потом сам жених, потом семья, друзья — все вращаются вокруг невесты, как планеты вокруг солнца. Мне кажется, это говорит нам о том, что мы придумали этот ритуал, чтобы ощутить связь с этой новой парой, эмоциональную связь. Зачем? Потому что нам надо, чтобы они успешно плодились, для сохранения и умножения всего нашего вида.
Я беспокоился, что мои эксперименты с доверием с маленькими суммами денег не отражали, как часто мы доверяем свои жизни чужим людям. Тогда я, несмотря на боязнь высоты, привязал себя к другому человеку и выпрыгнул из самолета на высоте около трех с половиной километров. Я взял у себя кровь до и после, и у меня был огромный скачок окситоцина. И есть множество способов, как мы устанавливаем связь с другими людьми. Например, через социальные медиа. Многие прямо сейчас пишут в Twitter. Мы также изучали роль социальных медиа и обнаружили, что их использование вызывает увеличение уровня окситоцина на два разряда.
Недавно я проводил эксперименты для Корейской системы вещания. В них участвовали репортеры и продюсеры. И один из них, ему было, наверное, 22 года, у него был скачок окситоцина на 150%. Невероятно, ни у кого такого не было. Так он использовал социальные медиа втайне от всех. Когда я писал отчет для корейцев, я сказал: «Слушайте, не знаю, что он там делал, но скорее всего он общался с матерью или своей девушкой.» Они проверили. Он общался с девушкой через ее страницу Facebook. Вот так. Вот это общение. Так что есть миллионы способов устанавливать связь с другими людьми, и похоже, это работает для всех.
Две недели назад я вернулся из Папуа Новой Гвинеи, где поднимался в горы — там живут изолированные племена крестьян, они там жили испокон веков. И у них 800 разных языков. Это самые примитивные народы в мире. И они тоже вырабатывают окситоцин.
Так что окситоцин позволяет нам чувствовать связь с другими людьми. Окситоцин дает нам чувствовать то, что чувствуют другие. И оказалось, что очень легко заставить человеческий мозг вырабатывать окситоцин. Я знаю, как это делать, и мой любимый способ, на самом деле, самый легкий. Сейчас я вам покажу. Идите сюда. Давайте обнимемся.
Моя склонность к объятиям заработала мне кличку Доктор Любовь. Я с удовольствием поделюсь своей любовью с миром, это замечательно, так что вот вам рецепт от доктора Любовь: восемь объятий в день. Мы выяснили, что люди, у которых вырабатывается окситоцин, счастливее. Они счастливее, потому что их отношения с кем бы то ни было лучше. Доктор Любовь прописывает восемь объятий в день. Восемь объятий в день — и вы будете счастливее, и мир станет лучше. Конечно, если вы не любите трогать других людей, я могу вот эту штуку вам в нос засунуть.
Перевод: Инна Купер
Редактор: Руслан Черный
.jpg)
.jpg)
